Май 1945 года. Идут ожесточенные бои на подступах к Берлину. В одной из луж в центре столицы рейха лежит вдребезги пьяный Штирлиц. В руке его зажата шифровка из Москвы: "Юстас — Алексу. Разрешаю расслабиться".
Штирлиц осторожно вошел в кабинет Бормана и, убедившись, что никого нет, подошел к несгораемому шкафу, где Борман хранил секретные документы. Штирлиц ударил шкаф слева. Тот не открылся. Тогда Штирлиц ударил его справа. Шкаф не открылся. Штирлиц поднял его и с размаху бросил на пол. Шкаф не открылся.
— Наверное, он закрыт, — подумал Штирлиц, и полез в карман за ключом.
Мюллер — Штирлицу:
— Штирлиц, признайтесь, вы же русский?
— Я такой же русский, как вы — немец.
Штирлиц сидел за столом и читал секретные бумаги. В форточку дуло. Штирлиц встал и закрыл форточку. Дуло исчезло.
Подходит Штирлиц к продавцу и спрашивает:
— Почем яйца?
— По три.
— Сам потри! — не растерялся Штирлиц.
Штирлиц долго сидел, обнимая винтовку, и напряженно смотрел в фотоаппарат. Он ждал птичку.
Штирлиц достал пачку "Беломора" из ящика стола и выудил из нее две папиросы.
— Хочешь? — спросил он, протягивая одну из них радистке Кэт.
— Хочу, — ответила та и, взяв папиросу, прикурила от свечки.
— Ну, тогда пойдем, — сказал Штирлиц.
— Пойдем, — согласилась Кэт.
Они направились в спальню… Через полчаса они вернулись в гостиную, чтобы подкрепиться остатками ужина.
— А еще хочешь? — игриво спросил Штирлиц.
— Нет, — скромно ответила Кэт, — больше одной пачки в день не курю.
Штирлиц подошел к самому краю обрыва, внизу ревел водопад. Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
Благодаря трофейным батарейкам "Энерджайзер" радистка Кэт передавала донесения в центр в два раза быстрее, чем их там могли принять и расшифровать.
— Штирлиц, мы пошлем вас в концлагерь. Успокойтесь, пока надзирателем.
Мюллер последний раз дернулся и замер в луже крови.
— Пусть думают, что задохнулся, — решил Штирлиц и кинул окровавленный топор далеко в кусты.
Гитлер бегал из стороны в сторону. Штирлиц знал: там, на стороне, он и набирается жизненного опыта.
— Бонд, вы английский шпион, — с презрением произнес Штирлиц на допросе.
— A вы, значит, русский разведчик!
Штирлиц вошел в кабинет Мюллера и отбросил копыта.
— Вы бы еще рогов набросали, — обиделся Мюллер.
Штирлиц хорошо знал пословицу: "Какой же русский не любит быстрой езды". Поэтому, в конспиративных целях, он ездил всегда очень медленно. А его перемещения по дорогам Германии передавались по радио, как места наиболее вероятного возникновения дорожных "пробок".
Все анекдоты вымышлены. Совпадения с реальными людьми или событиями случайны.